~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Главная | О проекте | Семантические зоны плавания | Системы глаголов плавания | Языки
Методика изучения | Публикации | Участники | Контакты | Гостевая |English Version
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
Системы глаголов плавания
Выделяя для типологического исследования какую-то семантическую область, мы легко можем оценить степень ее разработанности в данном языке по сравнению с другими чисто количественно: сравнив, сколько в этом языке имеется языковых единиц, обслуживающих данную область, с тем, сколько их в других языках. Можно, таким образом, – по отношению к предмету своего исследования – различать языки с "бедными" и "богатыми" системами и в этом смысле говорить о типологии языковых систем. Причем, если речь идет о грамматике, с ее оппозициями, в которой к тому же традиция грамматического описания уже выбрала стандартные семантические области для типологического сопоставления, то беднейшей системой будет та, в которой в заданной области действует хотя бы два показателя: ср., скажем, показатели единственного и множественного числа – как в русском (в отличие от более "богатых" систем, различающих кроме того еще двойственное, тройственное число и др.). Аналогично, о категории времени можно говорить в случае, если в языке имеется как минимум два противопоставленных друг другу значения (например, прошедшего и непрошедшего времени), – когда же деления семантической области хотя бы на две части не происходит, принято считать, что категория в языке грамматически не выражена. Это значит, что данная область не релевантна для грамматической системы этого языка, т.е. с грамматической точки зрения язык ее игнорирует.
Если же речь идет о лексике, то здесь нет столь явно выраженных оппозиций и, по-видимому, нет заранее выделенных самим языком семантических областей (как в грамматике) – поэтому вполне возможно, чтобы "бедная" система состояла не только из двух, но и из одной лексемы. В этом случае семантическая область не делится, не имеет противопоставлений – но для языка она по-прежнему релевантна: она противопоставлена другим частям лексической системы. Не релевантной семантическая область будет для лексической системы данного языка только тогда, когда в нем не найдется ни одной специальной лексемы, которая бы эту область (или ее фрагмент) обслуживала. Понятно, что с типологической точки зрения особенный интерес представляют такие семантические зоны, в которых число лексем варьируется от языка к языку и может значительно различаться, так что с одной стороны, имеются "бедные", а с другой – "богатые" системы: тогда мы можем наблюдать лексически выраженные различия в членении нашего семантического поля.
Именно так устроено поле глаголов плавания: для него возможны и крайне "бедные", и весьма "богатые" системы, а также системы, занимающие промежуточное положение.
"Бедными" мы считаем прежде всего системы, в которых есть только один специальный глагол плавания (заметим, однако, что нам не встретилось языка, в котором отсутствовал бы хотя бы один глагол плавания – пусть даже и с крайне ограниченной дистрибуцией). Он обычно используется наряду с более общими по семантике глаголами, обозначающими движение, не специализированное по способу ('идти', 'двигаться', 'прибывать' и пр.) или бытийными предикатами ('быть', 'иметься', 'находиться'). Это значит, что даже в этом случае есть лексические средства, чтобы выразить важнейшие противопоставления в рамках зоны движения и нахождения в воде, – пусть они и не специфичны именно для данной области. Следовательно, найти настоящую "бедную" систему, в которой не было бы не только специализированных глаголов плавания, но и не было бы никаких средств выражения противопоставлений в данной семантической области, не так уж просто.
Что касается "богатых" систем, то они, как показывает материал нашего исследования, представлены в тех языках, где много как самих глаголов плавания – не менее трех – так и дополнительных противопоставлений. "Богатые" системы в нашей выборке встречаются чуть чаще прочих, наиболее распространены среди них системы с тремя-четырьмя глаголами плавания. Оценить максимальное число глаголов плавания в богатой системе сложно: оно может быть и неограниченно, если в этом языке продуктивное глагольное словообразование – например, в индонезийском существует целая группа глаголов, образованных от названий водоемов ('плыть по озеру' / 'по морю', / 'по проливу') или от названий средств перемещения ('плыть на корабле' / 'на плоту' / 'на веслах' и пр.).
"Средние" системы являются "средними" в том отношении, что они различают лексически только основные зоны (и обычно включают два основных глагола плавания), но не обладают специальными средствами для выражения более "тонких" противопоставлений.
* * *
Укажем языки, которые в нашей выборке представляют каждый из типов систем.
Средние системы
Можно было бы предположить, что "классической" средней системой должна быть система именно с тремя специализированными глаголами плавания, – но чаще всего таких глагола два: одна из зон обслуживается (так сказать, "по умолчанию") общими глаголами. Наиболее характерно "выпадение" из области, описываемой специальными плавательными глаголами, "судовой" зоны – именно для судов и их пассажиров общие глаголы перемещения (как правило, направленного – типа 'уходить', 'приходить', 'пересекать' и т.п.) зачастую являются основным или даже единственным средством выражения: тогда суда не отождествляются ни с плавающими людьми, ни с оказавшимися в воде предметами. В этом смысле практически тождественные типы систем представлены в таких трех далеких – и генетически, и географически – языках, как тамильский, персидский и манинка: в каждом из них имеются специальный активный и специальный пассивный глаголы (дистрибуция которых не пересекается), однако специальный "судовой" глагол отсутствует, для описания перемещения судов и людей на них используются общие глаголы движения.
Нередко глагол, описывающий активное плавание, охватывает и гораздо более широкую область на шкале, "залезая" в судовую либо пассивную зону (или даже в обе их них) – в этом случае мы можем говорить об "обобщенном" глаголе плавания, а не просто об "активном". Такой "обобщенный" глагол в лексической системе плавания может противопоставляться другому глаголу плавания, круг прототипических значений которого, как правило, связан с пассивным перемещением или нахождением на поверхности (ср. ситуацию в грузинском языке). В некоторых "средних" системах "обобщается", напротив, "судовой" глагол: так, в частности, обстоит дело в древнегреческом языке, где глагол 'плыть (о судне), плыть на судне' (который, предположительно, являлся основным и для зоны пассивного плавания) противопоставлен прототипическому глаголу активного плавания.
Особый случай обобщения значения представляет армянский, в котором глагол 'плыть (активно), плавать (о предмете)' совмещает правый и левый полюс шкалы и противопоставлен судовым глаголам. Более сложный вариант средней системы демонстрирует хинди и близкородственные ему языки, а также хакасский.
Наконец, есть "средние" системы с еще более сложным устройством противопоставлений трех основных зон: в них глаголы плавания имеют пересекающуюся дистрибуцию (ср. сербохорватский язык с двумя глаголами, каждый из которых может быть и "активным", и "пассивным"). Система сходного типа представлена и в бенгали, в котором имеются глаголы активного плавания, которые могут описывать также плавание судов.
Богатые системы
Данный тип систем возникает за счет дополнительных лексических противопоставлений в одной или нескольких зонах плавания.
1) Противопоставления внутри активной зоны
Наряду с "чистыми" глаголами активного плавания (типа английского swim или португальского nadar) в языках встречаются активные глаголы как с "расширенной", так и с суженной сочетаемостью. В последнем случае глагол охватывает лишь часть одушевленных субъектов, причем "склонность" к выделению в особые (под)типы активных субъектов обнаруживают лишь некоторые живые существа – прежде всего сами люди, но кроме того водоплавающие птицы и некоторые другие животные.
Так, человек способен плавать не только с определенной целью, но и "для удовольствия", либо для достижения спортивных результатов, и в некоторых языках – например, японском и корейском, имеются лексемы, описывающие именно такое "спортивное плавание". (Любопытную параллель представляют собой глаголы плавания в некоторых "бедных" системах дагестанских языков, в которых активный глагол плавания если и отмечается, то имеет крайне ограниченную дистрибуцию и применим только к человеку.)
Близкий пример, связанный с особенностями культуры и географии, дает нганасанский язык, в котором для выражения идеи плавания применительно к человеку используется глагол, производный от корня 'нырять, тонуть, погружаться в воду'. В чем-то похожая ситуация в языке коми, где есть есть два глагола активного плавания, один из которых применим прежде всего к людям, а второй – к другим одушевленным субъектам, причем таким, которые плавно движутся по поверхности или в толще воды (например, водоплавающим птицам или рыбам).
Есть языки, где в особую группу активных субъектов выделяются птицы – такова, в частности, ситуация в иврите и, по крайней мере отчасти, в арабском.
2) Противопоставления внутри зоны плавания судов и на судах
Зона (управляемого) плавания судов и на судах менее гомогенна, чем активная зона, и в ней чаще наблюдаются дополнительные противопоставления. Прежде всего они касаются типа судна и типа водоема, в котором происходит перемещение.
Специальные "парусные" глаголы со значением 'плыть на парусном судне' обычно образуются непосредственно от существительного 'парус' (ср. немецкое segeln, португальское velejar, финское purjehtia или индонезийское berlayar). Соответственно, "гребные" глаголы нередко происходят именно от слова 'весло'; таких глаголов может быть и несколько, в зависимости от типа весла: ср. английские глаголы to oar (от oar 'весло'), to scull 'грести парными веслами' (от scull 'парное весло'), to paddle 'плыть на байдарке' (от paddle 'весло-гребок'). Развитие глагола плавания под парусом может пойти по пути постепенного освоения всей зоны плавания судов (как в случае английского sail); глаголы же типа 'грести' обычно сохраняют свое узкое значение и для них не характерно расширение на весь круг плавательных средств.
Встречаются и глаголы плавания, образованные и от названия судна в целом – ср., например, армянские лексемы navel и navarkel 'плыть на судне' (при nav 'корабль'). Наличие нескольких глаголов подобного рода характерно для языков с продуктивным отыменным словообразованием – в частности, для германских (например, нидерландского) и индонезийского.
Плавать человек может не только на разных судах, но и в разных водоемах (морях, океанах, реках), однако глаголы перемещения на судне, специфицированные по типу среды, встречаются намного реже, чем глаголы, указывающие на конкретный тип судна. Уникальный (среди рассмотренных нами языков) пример опять же предоставляет индонезийский: в нем есть целая группа глаголов, образованных префиксом meN- от названий водоемов и обозначающих плавание по этим водоемам — по морю, озеру, проливу и т.п. Существуют и другие случаи выделения "морского" глагола в отдельный тип – например, в испанском и португальском языках имеется глагол marear 'ходить по морю, находиться в плавании' (восходящий, судя по всему, именно к слову 'море'); в обоих языках он, однако, является устаревшим и малоупотребительным. Арабский глагол 'abħara 'выходить в море; отплывать' также образован от корня 'море' и используется прежде всего для описания мореплавания как "профессиональной деятельности" моряков. Глагол мореплавания, судоходства имеется и в грузинском – ср. naosnoba, производный от naosani 'моряк' (< navi 'лодка; (устар.) корабль'). В китайском также есть несколько лексем со значением мореплавания, в состав которых входит компонент hăi 'море' – ср. háng-hăi 'плыть по морю, мореплавание' (= "судоходство, навигация + море") или yóu-hăi 'плыть по морю, переплывать море' (= "плыть, плавать + море"). Первое из указанных слов было заимствовано и в корейский язык со значением 'мореплавание', ср. сложный глагол hanghay hata ("мореплавание делать"), описывающий управляемое перемещение судов и людей на судах.
Есть языки, где имеется специальное средство для описания спуска или подъема по течению реки (на судне): ср. селькупский pεntyqo, обозначающий движение плотов и лодок, а также людей на них вниз по течению реки. Чаще, однако, глаголы типа 'плыть вниз по течению реки' и 'плыть вверх по течению реки' не являются специализированными и могут описывать также перемещение по земле ('спускаться' и 'подниматься').
Наконец, даже при наличии особого "судового" глагола (в т.ч. обладающего широким значением), для большинства языков характерно активное использование в данной зоне общих глаголов перемещения – 'идти; ехать', 'уходить', 'приходить', 'пересекать' и т.п. Наиболее распространенный случай, представленный, в частности, во многих европейских языках – это выбор общего глагола движения для выражения определенного направления ('сюда', 'туда', 'через' и т.п.) – в противовес ненаправленному либо немаркированному по признаку направленности движению, которое называет специальный глагол (типа французского naviguer или английского sail).
3) Противопоставления внутри пассивной зоны
Ключевым противопоставлением в пассивной зоне является прежде всего 'перемещение по течению' vs. '(относительно неподвижное) нахождение в воде'. В ряде языков имеются "пассивные" глаголы, которые охватывают либо только перемещение по течению, либо только нахождение в воде. Бывает и так, что "чужой" глагол (из другой зоны) "заходит" в пассивную зону, но при этом захватывает в ней, опять-таки, либо только перемещение (как некоторые "судовые" глаголы), либо только нахождение (как некоторые "активные" глаголы).
Чрезвычайно распространенной является связь пассивного перемещения по течению с течением самой воды: в целом ряде языков одна и та же лексема может иметь как значение 'плыть по течению', так и 'течь, литься' (ср. шведское flyta, польское płynąć или японское нагарэру). Очевидно, что связь двух ситуаций – 'течь' и 'плыть по течению' – метонимическая: вода течет и течением перемещает предмет; следовательно, вода и предмет, который она перемещает, с семантической точки зрения связаны друг с другом: они заполняют узлы одного и того же фрейма.
Особое место в рамках зоны пассивного плавания занимает состояние "почти покоя" – нахождения предмета на поверхности воды без заметного (или по крайней мере, без направленного) перемещения: так плавают щепки от разбившейся лодки на морских волнах, островки тины в пруду, опавший лист в луже и т.п. Подобная ситуация, занимающая крайне правый полюс на нашей шкале, специально кодируется лексически во многих языках (например, в финском, коми, литовском и др.).
Наиболее близка к прототипу "нахождения в воде" группа глаголов, в которых реализуется важная для области плавания полисемия 'всплывать на поверхность' ~ 'находиться на поверхности воды'; в отличие от полисемии 'течь' ~ 'плыть', она имеет аспектуальную природу (плавание на поверхности является результатом всплытия). В качестве типичных представителей такого совмещения значений могут быть названы японская пара синонимов уку / укабу, глагол utraanaa в хинди, китайское fú, арабское Tafa: и caf в иврите, грузинское t'ivt'ivi и др.
Особой ситуацией в рамках зоны нахождения в воде является плавание предмета в ограниченном пространстве с жидкостью: например, в тарелке, чашке или стакане и т.п. При этом во многих системах (например, в финской, тамильской, персидской, арабской, литовской и др.) для обозначения нахождения в ограниченном объеме используются не (или не только) специальные глаголы плавания, а бытийные предикаты. При конкуренции специального глагола с бытийным предикатом могут возникать и любопытные дополнительные противопоставления: так, c "плаванием" в ограниченном пространстве может быть связана идея отрицательной оценки – в предложениях с глаголом плавания предмет нередко концептуализуется как случайно попавший в эту жидкость и посторонний, неуместный в ней.
Как уже говорилось, бывают "непрототипические" глаголы активного плавания с "расширенной" сочетаемостью, допустимые в пассивной зоне наряду с активной. В некоторых языках бесспорно "активный" глагол, так сказать, "позволяет себе" выступать в весьма небольшой подзоне в рамках пассивного плавания – а именно, при описании нахождения в закрытом объеме (это характерно, в частности, для французского nager и испанского nadar, шведского simma, лакского гьузун или индонезийского berenang). Гораздо более расширенное использование глагола активного плавания, с "захватом" (части) пассивной зоны и (части) зоны судов, представлено, например, в хинди и удмуртском, а также хакасском языке.
Бедные системы
"Бедными" мы считаем прежде всего те системы, в которых имеется только один специальный глагол плавания (возможно, и сам являющийся периферийным). Наиболее четко, по нашим данным, выделяются три типа таких систем.
1) Системы с обобщенным глаголом плавания в нашем материале представлены языками с единственным и широким по значению глаголом плавания – а именно, турецким языком, а также рядом языков Кавказа – аварским, лакским и адыгскими (при том, что дистрибуция конкретно-языковых лексем может и различаться). К системам этих языков достаточно близки и некоторые другие кавказские системы – например, в армянском и грузинском языках основной глагол плавания также является весьма обобщенным; важное отличие, однако, состоит в том, что в армянском в систему входят и специальные глаголы плавания судов и на судах, а в грузинском систему "расширяет" глагол плавания на поверхности.
В качестве своеобразного примера системы того же типа укажем на немецкий язык: своеобразие этой системы заключается в том, что основной глагол плавания – schwimmen – является "сверхобобщенным" и захватывает почти все пространство на шкале (он ограничен в употреблении лишь в судовой зоне и не используется применительно к людям на судах). Еще более широкое значение имеет финский глагол uida, допустимый во всех трех зонах плавания, хотя и конкурирующий в них с другими глаголами перемещения и нахождения в воде. Системы с такого рода обобщенным глаголом (в котором все семантические противопоставления внутри зон плавания "нейтрализуются"), но при этом с наличием более специфических лексем в одной или нескольких зонах, являются как бы "богатыми" и "бедными" одновременно: их бедность обеспечивается отсутствием противопоставлений у обобщенного глагола, а богатство – обилием у него многочисленных более "узких" конкурентов.
2) В системах, основанных на словообразовательных противопоставлениях, область плавания также обслуживается единственным глагольным корнем, но "обогащение" системы осуществляется за счет словообразовательных средств. Очевидным примером языка с системой такого типа является русский: весь круг контекстов плавания охвачен в нем глаголом плыть и его моторно-кратным коррелятом плавать. Соответствующие пары глаголов являются основой систем плавания и других славянских языков (в т.ч. польского, сербохорватского, болгарского и македонского), а также, например, литовского языка.
Эти системы, однако, далеко не тождественны: так, польский применяет глагол однонаправленного плавания płynąć и к ситуации перемещения самого потока жидкости (течения), что в русском невозможно. Отличается от русской и похожая на нее на первый взгляд литовская система с парой plaukti / plaukioti: вдобавок к противопоставлению между членами этой пары, литовский имеет в своей системе дополнительные – хотя и гораздо более редкие в употреблении – глаголы для обозначения неподвижного нахождения на поверхности воды plaukyti и plūduriuoti. Гораздо меньше возможностей предлагает система болгарского, где из пары плува / плава выбран один "главный" глагол – а именно, глагол направленного перемещения плува, который в современном языке охватывает все зоны на шкале плавания (по крайней мере у значительной части носителей). В каком-то смысле именно болгарский язык имеет "наибеднейшую" из представленных в нашем материале лексическую систему плавания (причем первого типа – с обобщенным глаголом).
3) В системах с маргинальным статусом глаголов плавания употребительного глагола плавания может и вовсе не быть – хотя бы потому, что плавание в воде (прежде всего человека или судна) не относится у носителей данного языка к распространенному виду деятельности.
Хотя плавать не принято у северных народов – например, у нганасанов, однако нганасанскую систему трудно назвать "бедной": в ней есть и особый глагол пассивного плавания, и глагол перемещения на традиционной лодке. Другим типом местности, в которой плавание по-настоящему затруднено, если не невозможно, являются горы, и в нашем материале системы с наиболее маргинальным статусом глаголов плавания отмечены именно в некоторых горских языках Кавказа. Так, в ряде языков нахско-дагестанской семьи единственным основным глаголом плавания является "активный" глагол, описывающий контролируемое перемещение одушевленного субъекта; все прочие зоны покрываются лексемами с общим значением (таким, как 'идти', 'приходить', 'выходить', 'быть, находиться' и пр.). Такой глагол плавания зачастую является малоупотребительным; кроме того, он обычно прозрачен по внутренней форме и либо представляет собой "описательное" сочетание имени и глагола – типа 'воду делать', 'волну делать / бить', 'реку / воду вынимать' или 'плавание делать', либо имеет заимствованную основу (иногда это глагольно-именное сочетание с заимствованным словом). Тем самым, глаголы плавания дагестанских языков представляют ситуацию плавания предельно "конкретно", как определенный вид активной деятельности, происходящей в воде.
См. также следующие разделы:
- Системы глаголов плавания германских языков
- Системы глаголов плавания латинского и романских языков
- Системы глаголов плавания индоарийских языков
- Системы глаголов плавания семитских языков
- Системы глаголов плавания славянских и балтийских языков
- Системы глаголов плавания уральских языков
- Системы глаголов плавания в языках Дальнего Востока и Океании
- Средние системы без лексикализации "судового" плавания
- Нестандартные средние системы: кавказские и древнегреческий язык
- Средние и бедные системы в тюркских языках
- Бедные системы в кавказских языках
Подробнее о системах глаголов плавания см.:
Т. А. Майсак, Е. В. Рахилина. Глаголы движения и нахождения в воде: лексические системы и семантические параметры // Т. А. Майсак, Е. В. Рахилина (ред.) Глаголы движения в воде: лексическая типология. М.: Индрик, 2007. [PDF]
Сайт создан в 2006 г. при финансовой поддержке
Российского фонда фундаментальных исследований
(грант № 05-06-80400а)
